Орбиты филателиста Л.И. Перескокова

В истории филателистических выставок много интересных страниц, и очень интересно то, что за каждым экспонатом стоит личность его создателя, его вкусы, биография и индивидуальность.

В моей жизни было много разных учителей, но никогда не было другой такой колоритной и яркой личности, как учитель труда Леонид Иннокентьевич Перескоков (1926 – 1982).

Это был удивительный человек. Очень добрый, по-настоящему умудрённый жизнью, понимавший юмор. Он был учителем от Бога, ибо прививал своим ученикам любовь к труду, демонстрируя удивительное умение делать всё своими руками. А ещё он был участником Великой Отечественной войны. Но лишь недавно я прочитал биографические данные о нём на сайте движения “Бессмертный полк”. Их подготовила к публикации дочь Леонида Иннокентьевича Ирина Леонидовна.

Автор этих строк начал учиться у Перескокова в 1967 году. Наша школа носила тогда номер 232, а сегодня ей вернули прежнее дореволюционное название: Вторая Санкт-Петербургская гимназия.

Вход в нее попал на конверт, посвященный петербургской штаб-квартире Всероссийского географического общества. Справа на рисунке вход во двор школы. Учащиеся, входившие во двор во времена моего детства, нередко имели в портфелях кляссеры с марками. Входили туда и учителя, и в том числе наш руководитель кружка.

В этой школе я учился с 1963 по 1973 год. В те годы набирало силу движение КЮФов (Клубов юных филателистов). В нашей школе марки собирали очень многие (особенно ученики с четвёртого по восьмой класс), и в конце 1969 года мы решили организовать кружок. Л.И. Перескоков стал его руководителем. Он был членом ВОФ, поэтому мог получать марки для членов КЮФа по абонементу.

Так сложилось, что кружок не стал событием в жизни школы. Дело в том, что директор школы не только не любила филателию, но даже пробовала её высмеивать. Кстати, в 1960-е годы над филателистами подтрунивали даже известные поэты, например, талантливый Евгений Евтушенко. Или взять фильм по повести Ю. Нагибина “Девочка и эхо”, а ещё лучше – роман Ю. Слепухина “Перекрёсток”.

Потом я прочитал, что так было не везде. Мол, в некоторых школах учеников-филателистов очень даже уважали, выслушивали их рассказы о коллекционерских находках и даже посылали в летние лагеря с филателистическим уклоном, но, к сожалению, эти строки были не о нас. Руководитель КЮФа 232-ой школы не мог рассчитывать на поддержку администрации. А создать кружок очень хотелось.

В декабре 1969 года мы составили текст объявления и в январе вывесили его. В объявлении мы просили всех, интересующихся марками, собраться в кабинете труда сразу же после зимних каникул – кажется, 11 января 1970 года. Тогда не надо было регистрировать где-то вновь образованный КЮФ, даже для оформления абонемента достаточно было заполнить анкету кружка, составить список членов и оставить её в городском отделении ВОФ. В те годы кружки появлялись повсеместно в большом количестве. Но много ли было во главе КЮФов таких уникальных людей как Леонид Иннокентьевич? Конечно же, нет.

Это был очень интересный кружок, и можно только пожалеть о том, что он не вошёл в историю школы. Председателем был девятиклассник Геннадий Фарбер. Хорошо помню, что на одно из занятий приходил известный ныне военный политолог и социолог Борис Александрович Подопригора (язык не поворачивается назвать его Борей на этих страницах, а ведь для нас, семиклассников, он был старшим товарищем, которого можно называть без отчества). Кажется, Б. Подопригора собирал марки с портретами знаменитых людей, и думаю, что школьное увлечение филателией помогло ему в жизни.

А автор этих строк был ответственным за выставки. Только в 1970 – 1971 годах выставок в нашей школе было проведено три или четыре, одна за другой.

Вот что я помню об этих экспозициях. В 1970 году исполнилось 100 лет со дня рождения В.И. Ленина, и к этому событию страна готовилась очень долго и тщательно. Ученики нашей школы сделали электрифицированный стенд “Ленинские места Ленинграда”. Он не был бы таким удивительным, если бы не талант и золотые руки Леонида Иннокентьевича.

В центре стенда была размещена карта Ленинграда, а по бокам – ряды тёмных коробок. При проведении воображаемой экскурсии по городу на карте загоралась лампочка, соответствующая тому или иному месту, где бывал Ленин, а в одной из тёмных коробок высвечивался цветной слайд с видом этого места. Не помню, чем была награждена эта работа, но она экспонировалась на городской выставке технического творчества к 100-летию Ленина и получила одно из призовых мест.

Но вернёмся к истории кружка. У нашего КЮФа не было названия (руководитель был скромным человеком и не гнался за внешней атрибутикой), но зато была особая атмосфера. Ведь мы собирались в кабинете труда, среди станков и инструментов, и это придавало филателистическим занятиям особое очарование. Хорошо помню, что первое занятие было посвящено теме “Что такое филателия” (март 1970 года), а ещё одна встреча называлась “Журнал Филателия СССР”.

На столах лежали кляссеры, а окружали нас станки и наборы инструментов. В этой обстановке Леонид Иннокентьевич рассказывал нам о марках, о космосе и о войне. Его очень обрадовал выход в свет французской марки, посвящённой эскадрилье “Нормандия – Неман”. Марка действительно очень красивая. Мне известно, что её гасили в разных городах Франции, в которых проходили бои, и существует даже сувенирный буклет с гашениями, произведёнными в этих городах.

Этот буклет я увидел лишь в 1992 году, и сразу же вспомнил Л.И. Перескокова. Марка с изображением французского и советского лётчиков приклеена на каждой странице этого буклета и погашена штемпелем того или иного города, который освобождала легендарная эскадрилья.

В те годы советская тема на зарубежных марках (за исключением революционного и космического мотивов) была редкостью, а увидеть что-либо советское на марках капстран и вообще было невозможно. Л. Перескоков получил эту марку по международному обмену, и очень гордился тем, что она у него есть. С конца 1960-х годов он получал от своего французского партнёра новинки Франции и посылал в ответ новые выпуски СССР.

А ещё Леонид Иннокентьевич рассказал, что до ввода правил международного обмена для филателистов он переписывался с коллекционером из Чехословакии. И получая от него в бандеролях (или в заказных письмах?) конверты первого дня ЧССР, собрал, таким образом, большую коллекцию чехословацких КПД. Некоторые из них он приносил на занятия КЮФа, и я тогда впервые увидел чехословацкие конверты первого дня, познакомился с работами Макса Швабинского и Карела Сволинского.

У каждого ветерана Великой Отечественной Войны есть свои рассказы о фронтовых буднях, о борьбе с врагом. И вот что мне особенно запомнилось. Однажды Леонид Иннокентьевич рассказал нам, что когда наши войска подходили к Берлину, он, будучи в одном немецком городе (наверное, это был Штеттин), зашёл в чудом уцелевшую частную квартиру в одном разбомблённом доме. Там была разбитая стеклянная витрина с орденами, и на полу валялся болгарский орден льва с этой витрины. Не секрет, что солдаты брали себе на сувениры вещи из немецких домов, но честный и порядочный Л. Перескоков, которому очень понравился этот орден, не посмел взять его себе. Всё уцелевшее имущество было передано трофейной бригаде. Леонид Иннокентьевич и в филателистическом обмене всегда был таким же честным, он был образцом порядочности.

Я очень горжусь тем, что состоял в кружке Леонида Иннокентьевича. В конце 1970-х годов движение КЮФов пошло на убыль, а сейчас их можно пересчитать по пальцам. Хотя ведь и сейчас кружки юных коллекционеров возглавляют вполне достойные люди, но я всегда буду корить себя, что недооценивал знакомства с ветеранами и взял у них мало как филателистических знаний, так и жизненной мудрости. Надо было больше расспрашивать у них, больше узнавать, наконец, записывать, но в те годы не приветствовалось ведение личных дневников… Рассказы Леонида Иннокентьевича о войне надо было записывать, но я запомнил только историю с золотым орденом льва.

Леонид Иннокентьевич был членом ВОФ и гордился участием в Первой Ленинградской выставке коллекционеров (1965). Он представил на эту авторитетную выставку свою тематическую разработку “Первый групповой полёт”, но получил только диплом. Сам автор экспоната объяснял это тем, что некоторые надписи были нанесены небрежно, и ругал себя за то, что не заказал шрифтовое оформление профессиональному художнику-оформителю. Впрочем, это касалось только надписей на листах, а титульный лист для коллекции делал профессиональный график.

В годы, когда работал наш КЮФ, набирал силу интерес к космической теме, возникший ещё после первого запуска искусственного спутника Земли. Леонид Иннокентьевич тоже отдал дань теме покорения космоса. Он интенсивно работал над коллекцией, посвящённой первому космонавту планеты Юрию Алексеевичу Гагарину, причём подошёл к этой теме с огромной любовью. Это была любовь как к космосу, так и к почтовой марке. Этот экспонат (а назывался он “Икар ХХ века”) был задуман как солидная тематическая разработка с широким охватом темы.

На каждом выставочном листе должна была быть первая марка СССР с портретом Гагарина (она и сейчас не является редкостью), а сама коллекция должна была содержать все марки мира, посвящённые Юрию Алексеевичу, более того – все филателистические материалы на эту тему. Уже тогда, в 1970 году было немало редких “гагаринских” гашений, а многие страны выпускали малотиражные клубные конверты, да и некоторые марки, посвящённые космонавту номер один, достать было очень трудно.

Среди редкостей числился и венгерский блок IN MEMORIAM, посвящённый погибшим космонавтам. Он был создан по рисунку известного художника Шандора Легради, крупнейшего мастера почтовой графики. На марке блока, которая имела вытянутый по вертикали формат, был изображён падающий Икар. У Л.Перескокова этого блока не было, но именно под впечатлением от этого выпуска он решил назвать свою гагаринскую разработку “Икар ХХ века”.

Огромным подспорьем для филателистов стала вышедшая тогда книга Е.П. Сашенкова “Почтовые сувениры космической эры”. Методика Е. Сашенкова – глубокого и пытливого исследователя – не устарела и сегодня, после кончины автора. Изучая разнообразные материалы (не только филателистические, но и публикации в журналах и газетах) он установил происхождение многих изобразительных мотивов на космических марках. В эпоху холодной войны он очень деликатно писал о филматериалах капстран, никогда не пускался в излишнюю критику буржуазного общества, как делали некоторые популяризаторы филателии. Этот труд стал настольной книгой всех, кто увлекался космической филателией.

Но у Леонида Иннокентьевича этой монографии не было, ведь книга была мгновенно раскуплена. Помню, что я поехал на зимние каникулы в Полтаву и там её купил. В Полтаве был замечательный филателистический магазин на улице Фрунзе, и книги о марках раскупались там не так быстро, как в Ленинграде. Леонид Иннокентьевич по-настоящему обрадовался этому подарку. В ответ он подарил мне французскую марку с картиной О. Ренуара и ещё две марки Монако с мифологическими сюжетами. Видно, что он не был равнодушен к изобразительному искусству, но любовь к космической теме взяла верх. Долгие годы проработав в школе, он увлёкся ещё и детской темой и стал создавать коллекцию на тему “Образы детей”. Я понял, что ему нравилось быть учителем и он по-настоящему уважал нас, своих учеников.

Под руководством Л.И. Перескокова в нашем КЮФе была подготовлена тематическая коллекция “Образ человека в русской живописи”, а в конце 1970 года мой одноклассник КЮФовец Дмитрий Хомяков (увы, его уже нет в живых) выставил в школе мини-коллекцию на тему “Освоение космоса”. Его мама Лариса Васильевна имела отношение к космической промышленности и Дима знал о космосе очень много (он стал инженером и некоторое время работал в Афганистане, а филателию бросил лишь в десятом классе).

Но как было выставить космические марки в школе? Стандартных выставочных стендов для экспонирования филателистических коллекций тогда не было ни в одной школе, и вот что сделал руководитель.

Леонид Иннокентьевич разместил коллекцию Д. Хомякова в большой резной раме. Может быть, это была рама от портрета Сталина, ведь после “десталинизации” оставались какие-то рамы. Мне кажется, что это как раз была одна из них.

Леонид Иннокентьевич вырезал соответствующий раме кусок ватмана и Хомяков разместил на нём космические марки. Получилось очень красиво. Сегодня такой экспонат назвали бы мини-выставкой.

А когда пришёл черёд ленинской темы, автор этих строк разместил в этой же раме ленинские марки. Как известно, одним из выпусков к 100-летию Ильича была десятимарочная серия “По ленинским местам”.

Готовя упомянутый мной выше электрифицированный стенд с таким же названием, Леонид Иннокентьевич прислушивался к разным противоречивым сведениям об этой серии. Распространились слухи, что одна из марок серии содержит неправильный текст (мол, название места не соответствует изображению) и поэтому “её срочно перепечатывают”, а где-то на чёрном рынке уже есть экземпляры марки с ошибкой. Эти слухи не подтвердились. В 1973 году я окончил школу, но продолжал заходить к Леониду Иннокентьевичу. Я очень дорожил знакомством с ним. Я искренне жалею, что у меня нет его фотографии. Надеюсь когда-нибудь сам, по памяти нарисовать его портрет.

Когда я перелистываю старый каталог выставки и вижу одну строку с названием выставочного экспоната “Первый групповой полёт”, я всегда с горечью думал: неужели эта строчка останется единственной публикацией, связанной с именем ветерана, талантливого учителя и филателиста? И вот, наконец, на сайте Бессмертного полка я нашёл воспоминания Ирины Леонидовны Перескоковой, которые я уже упоминал выше.

Хочу верить, что эти мои скромные воспоминания прочтут и те, кто лично знал Леонида Иннокентьевича или кто владеет архивными материалами, связанными с филателистическим движением в Ленинграде 1960-х – 1970-х годов (я имею в виду документы ЛО ВОФ 1960 – 1970-х годов, в которых могла быть упомянута фамилия Л. Перескокова и книги отзывов филвыставок, в которых могли содержаться отзывы о коллекции “Первый групповой полёт”).

Прошли годы. Мне не удалось собрать какую-нибудь уникальную коллекцию марок или же написать выдающийся труд по филателии. Разве что удалось опубликовать несколько статей и заметок о марках. В память о Леониде Иннокентьевиче я веду альбом с марками о Великой Отечественной войне. Там хранится и конверт, в который руководитель КЮФа размещал марки, полученные по абонементу. Это рекламный конверт с изображением Стрелки Васильевского острова. Леонид Иннокентьевич скрупулёзно подсчитывал прямо на конверте, какова денежная сумма поступивших марок. Получается, что конверт надписан рукой ветерана, и я бережно храню его в альбоме с марками, посвящёнными войне.

Своими маленькими точечными достижениями в области филателии я во многом обязан выдающемуся руководителю КЮФа Леониду Иннокентьевичу Перескокову, Солдату Победы (с большой буквы) и Мастеру Золотые Руки (это не высокопарные слова, а чистая правда). Мне и сегодня кажется, что он не ушёл из жизни. Или не насовсем ушёл, а просто получил в награду право отправиться туристом в космическое путешествие и ещё возвратится на Землю. А вернувшись из полёта, поведёт нас, своих учеников, на очередную филателистическую выставку.

А.П. Дьяченко, филателист
Член Союза Учёных Санкт-Петербурга,
Член Ассоциации Искусствоведов (AIC)